“ВОТ, Я ЖИВ ВО ВЕКИ ВЕКОВ”
Иоанна 20: 11-18

Важно было, чтобы Христос не только восстал из мертвых и стал живым во веки веков, чтобы завершить большой труд, запланированный Богом, предсказанный в пророках и гарантированный Его собственной жертвой, но и чтобы его ученики получили неопровержимые доказательства Его воскресения – неопровержимые как для них самих, так и для нас через них. Важность этого заключается в факте, что в Божественном плане Евангельский век был определен как век Веры для выбора особенного Малого Стада, способного, подобно отцу Аврааму, ходить верой, а не видением. Однако вера, чтобы быть верой, а не просто легковерием, обязательно должна иметь некоторый разумный фундамент, на котором возводится ее надстройка. И чтобы обеспечить этот фундамент веры, наш Господь оставался со Своими последователями еще сорок дней после воскресения, перед вознесением к Отцу. Как говорит евангелист: “Которым Он и представил Себя живым после Своего страдания многими неопровержимыми доказательствами, в течение сорока дней являясь им и говоря то, что относится к Царству Божьему” (Деян. 1: 3, ВоП).
Ученики понимали, что происходят большие события, но насколько большим и важным был характер этих событий, они догадывались только частично. Они осознавали, что их надежды относительно земного Царства, а также их Учителя как земного Господа потерпели неудачу. У них была туманная, неопределенная надежда, что все, что Он говорил им, каким-то образом исполнится, но как, когда или где, – это было за пределами их понимания. Они не знали, что наступило изменение эпохи; что началось отвержение Израиля по плоти и призвание нового Израиля по духу; что они сами были среди первых, получивших привилегию перейти от положения слуг Бога к положению сынов (Иоан. 1: 12).
Пока они еще ничего не знали о духовных вещах, не будучи зачатыми Святым Духом к сыновнему положению и знанию грядущих вещей, потому что Иисус еще не был прославлен, и было невозможным, чтобы на них снизошел святой Дух сыновнего принятия, пока Его жертва за грехи не была представлена в Святом Святых и принята Отцом. Они не знали, что новое Царство должно быть духовным и что Христос, его Глава, в Своем воскресении должен перейти от плотского состояния к духовному, как это Он предвестил, говоря: “Плоть и кровь не могут наследовать Царства Божьего”. Нужно было многому научиться, но они имели великого Учителя и, как мы увидим, Его приготовления для их наставления были особо приспособлены к их состоянию как душевных людей, чтобы дать им такую основу знания и такой опыт, которые впоследствии были бы полезными для них, когда они будут зачаты святым Духом в Пятидесятницу.
Апостол информирует нас, что Христос был “умерщвлен во плоти, но оживлен [стал живым] в духе” (мы представили дословный перевод). Слова апостола правдивы. Те, кто заявляет, что наш Господь восстал из мертвых плотским существом в момент вознесения, сильно ошибаются. Действительно, ясно, что они ложно истолковали весь предмет примирения, потому что если наш Господь, как человек Христос Иисус, дал Себя как выкуп, то в воскресении Он не мог вернуться к человеческой природе без аннулирования выкупа – без взятия обратно цены, которую Он заплатил за наши грехи. Мысль Писания в том, что поскольку человек согрешил и был осужден на смерть, то было необходимым, чтобы Искупитель стал человеком и отдал свою человеческую природу как цену выкупа за Адама и его род. И Писание не говорит, что эта цена искупления была взята обратно, но Бог поднял Его из мертвых как Новое Творение новой природы – не во плоти, не в человеческой природе, а в духе, как духовное существо (1 Пет. 3: 18).
Апостол Павел согласен со свидетельством Петра, что Иисус был оживлен в духе, говоря, что Иисус “открылся Сыном Божьим в силе, по духу святыни, через воскресение из мертвых” (Рим. 1: 4). И еще тот же апостол, описывая первое воскресение, говорит в 1 Кор. 15: 42-45: “Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное [физическое], восстает тело духовное”. В другом месте апостол говорит, что наивысшей амбицией Церкви является участие в этом первом воскресении, которое он называет “Его воскресением”, Христовым воскресением, воскресением к духовному состоянию, которое первым досталось нашему Господу Иисусу, и в котором все Его Тело (Его Невеста) должно иметь участие (Фил. 3: 10; Отк. 20: 6).
Не может быть сомнения в том, что апостол, описывая первое воскресение, хочет, чтобы мы понимали его слова именно так, как они читаются. Каждый, кто делает интерполяции и добавления к Божьему Слову и заявляет, что сеялось душевное (физическое) тело и встало душевное (физическое) тело, а потом переменилось на духовное тело, искажает Священное Писание себе во вред и затмевает свое собственное понимание Божественного плана. В этой связи апостол говорит, что то тело, которое ты сеешь, не оживет, но в воскресении Бог даст тело, как захочет, каждому семени тело его – в воскресении, а не после него (1 Кор. 15: 35-38). Если Церковь принадлежит к духовному Семени, которому должно быть дано духовное тело в воскресении, то, без сомнения, Господь Иисус, Глава Церкви, принадлежит к тому же духовному Семени, и Бог, соответственно, дал Ему духовное тело в Его воскресении. Похоже в следующем стихе апостол заявляет, что наш Господь в Своем воскресении стал вторым Адамом. Затем, противопоставляя второго Адама первому, он говорит: “Первый человек Адам стал душою живущею [физическим, или земным, существом], а последний Адам есть дух [существо] животворящий [дающий жизнь]” (1 Кор. 15: 38-45).
Лекции, которые следовало усвоить непосредственным Господним последователям, неминуемо были намного труднее для них, чем для нас, потому что мы были зачаты святым Духом и способны понимать духовное. Обстоятельства требовали, чтобы наш Господь, духовное существо, присутствовал с ними в течение сорока дней, невидимый, потому что духовные существа всегда невидимы для людей, если не произойдет чуда. Им было необходимо знать о Его воскресении, чтобы иметь веру в Его послание и поступать так, как Он хотел. Однако, если бы Он явился в славе Своего духовного существа, открыв их глаза, чтобы они видели сверхъестественное величие (как Он показался Иоанну в видении на острове Патмос, когда Его лицо было как молния, а Его руки и ноги сияли подобно раскаленной в печи меди), то это, в результате, вселило бы в них страх, отчего их буквальный ум не был бы способен связать такие проявления с их недавно распятым Господом. В таких условиях Он не имел бы возможности дать им наставления, потому что от испуга они не могли бы их принять.
Поэтому было необходимо, чтобы наш Господь, духовное существо, являлся так, как в далеком прошлом явился как человек Аврааму и Сарре, и как делали ангелы в различных обстоятельствах, имея божественные полномочия (Быт. 18: 1). Он должен был вести их ум, их мысли, шаг за шагом, звено за звеном, от креста и гроба к пониманию Его нынешнего возвышения как духовного существа, о котором Он Сам объяснял им, противопоставляя его Своему предыдущему состоянию: “Дана Мне всякая власть на небе и на земле”. И это направление их ума должно было постепенно привести их к убеждению, что Он “изменился”, что Он больше не был человеком, больше не подлежал человеческим условиям, как перед Своей смертью. Держа эту мысль в уме, нам нетрудно будет заметить, как наш Господь в течение сорока дней прививал эти указания Своим последователям в разговорах с ними.
Мария Магдалина удостоилась быть первой, кому явился наш Господь. Ученые в целом приходят к мнению, что ошибочно допускать, будто Мария Магдалина когда-либо была непорядочной женщиной: что ошибочно отождествлять ее с женщиной из Галилеи, которая в доме фарисея умыла ноги нашего Господа своими слезами и вытерла их волосами, и о которой сказано, что она “была грешница”. Допускают, что эта Мария была из Магдалы, города на берегу Галилейского моря; отсюда имя Магдалина. Так или иначе, согласно повествованию Священного Писания, Мария Магдалина была чудом благодати, потому что ясно сказано (Лук. 8: 2), что она была одержима семью бесами, которых Господь изгнал. Многие полагают, что она была состоятельной женщиной, приводя в доказательство факт, что она высоко ценила своего благодетеля и посчитала привилегией пойти за Ним, куда бы Он не шел. Она не только последовала из Галилеи в Иудею, но и была у креста во время Его смерти и первой у гроба в то утро воскресения, “когда было еще темно”. Такая любовь и преданность привлекает каждое искреннее сердце и, бесспорно, достойна наследования теми, кто получает из Господних рук духовные милости, прощение, примирение, дух здравомыслия, новые надежды, стремления и т. п.
Чтобы согласовать разные описания, мы должны допустить, что женщины, которые обязались забальзамировать тело нашего Господа, жили в разных частях города и не все прибыли в одно и то же время. Мария Магдалина пришла первой и, найдя гроб пустым, поспешила, найдя сначала Петра, а потом Иоанна, которые тотчас побежали к гробу. Мария, по-видимому, возвращалась медленнее и прибыла на место после того, как они и другие женщины уже ушли. Господь явился ей, когда она пришла туда во второй раз. Она плакала, а потом нагнулась, заглянув через низкий вход, будто убеждаясь, что гроб пуст. И тут она впервые увидела двух ангелов в белом, которые спросили ее, чем она опечалена. Ангелы, без сомнения, находились там тогда, когда она была перед этим, но она их не видела, потому что они не решились показаться. Действительно, Священное Писание подтверждает это, говоря: “Разве все они не служащие духи, посылаемые на служение ради тех, кто должен унаследовать спасение?” (ВоП). И еще: “Стоит станом ангел Господень вокруг боящихся Его и спасает их” (Иосиф.).
Без сомнения, святые ангелы имели присмотр не только за телом нашего Господа, но и за интересами Его осиротелых последователей. И теперь, как это было в других случаях, некоторые из них явились (потому что они не могли быть видимыми без явления, без чуда) как “юноши”, хотя были не людьми, а ангелами, не плотскими, а духовными существами, которые приняли на себя на некоторое время плотские тела, чтобы выполнить необходимую службу. В Луки 24: 4 те же ангелы явились как мужи, одетые в блистающие одежды, чтобы их не приняли за людей, а тотчас распознали в них небесных посланников. И наоборот, когда наш Господь, поднятый как “дух животворящий”, похожим образом “явился” во плоти, чтобы находиться ближе к Своим последователям, Он не явился в блистающей одежде, но в обычном наряде, взятом для этой цели, чтобы иметь лучшую возможность дать наставления, в которых нуждались Его последователи.
Слова ангелов к Марии были рассчитаны на то, чтобы развеять ее печаль, потому что они вовсе не выглядели огорченными, а своим вопросом дали понять, что и нее нет никакой причины печалиться. В этот момент что-то привлекло внимание Марии, и она, оглянувшись, увидела возле себя еще кого-то, очевидно, в простой одежде, которого она приняла за слугу Иосифа из Аримафеи (владельца сада) – его садовника. Вторгшись в чужой сад, она чувствовала себя неуютно. Полагая, что тело нашего Господа больше не хотели держать в гробу богатого, она спросила, куда Его унесли, чтобы сделать что-то для Его повторного погребения. Тогда Иисус (потому что это Он “явился” в виде садовника) назвал ее по имени: “Мария!” Она сразу узнала голос и, вскрикнув: “Учитель!” – упала к Его ногам, обхватив их, словно боясь, что если Он уйдет по какой-то причине, она никогда не будет иметь возможности снова притронуться к Его блаженному существу. Слова нашего Господа к ней: “Не прикасайся ко Мне,. а иди к братьям Моим и скажи им”, – более правильно было бы передать так: “Не держись за Меня и т. п., потому что Я еще не вознесся к Моему Отцу. Я еще буду здесь некоторое время до того как вознесусь. У тебя еще будет большая возможность прильнуть ко Мне и полагаться на Меня, когда Я буду представлен Отцу, и Он примет большое примирение за грехи, которое Я только что совершил на Голгофе”. Прикосновение Марии не могло навредить нашему Господу, потому что другие прикасались к нему впоследствии, как свидетельствует запись, но наш Господь хотел, чтобы Мария перестала думать о том, чтобы притронуться к телу, а обратилась в мыслях к высшему родству и близости сердца и духа, которые теперь были возможны и для нее и для всех Его последователей не только в то время, но и с тех пор. В духовном отношении Господний народ призван не только “взирать на Иисуса”, Начинателя и Завершителя нашей веры, но и “прикоснуться к Иисусу” и верой положить свои руки в Его, чтобы Он мог вести нас в течение всего нашего путешествия узким путем, пока не приведет к Себе, когда мы, подобно Нему, изменимся вмиг, во мгновение ока, и будем, как Он, духовными существами и будем видеть Его таким, каким Он есть, а не таким, каким Он был до Своего воскресения, и не таким, каким Он “являлся” в течение сорока дней после него (1 Иоан. 3: 2).
Наш Господь дал Марии послание, задание для выполнения, и так происходит со всеми, кто любит Господа, кто ищет и находит Его. Они не просто самолюбиво радуются, но получают полномочия в Его служении братьям. Это верно как сегодня, так и всегда. Кстати, это второй случай, когда наш Господь обратился к Своим ученикам как к “братьям”, учитывая все, что это слово подразумевает в смысле общности и того, чтобы быть детьми одного Отца (Матф. 12: 48). Сейчас Он подчеркнул это родство, говоря об Отце, как о Своем Отце и их Отце, Своем Боге и их Боге. Насколько это приблизило нашего Господа к нам в общности и родстве – не через Его унижение, а через признание Его как Того, Кто был превознесен превыше ангелов, начальств, властей и всякого имени, именуемого! Это возвышает нас и позволяет верой считать себя, как считает нас Господь, “братьями”, будущими сонаследниками Его, которые вскоре будут подобны Ему, нашему старшему брату, получая, благодаря Его милости и поддержке, удел в Его воскресении и участии как сонаследники в Его “Царстве” – “если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться” (Рим. 8: 17).
Мария отправилась со своим радостным посланием и, без сомнения, была намного счастливее в том, чтобы передать его, нежели в случае, если бы ей было позволено остаться у ног Господа и несколько самолюбиво радоваться тому, что она узнала. Увидеть Господа живым, когда она полагала, что Он мертв, означало для Марии такую радость, которую апостол Петр выразил, когда сказал: “Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, по великой Своей милости возродивший нас воскресением Иисуса Христа из мертвых к упованию живому”. Из собственного опыта в таких делах мы смело можем допустить, что всякий раз, когда Мария рассказывала благую весть другим, ее сердце также радовалось, и это давало ей новый прилив радости. Учитель похожим образом посылает всех, кто признает, что Он “живой; и был мертв, и се, жив во веки веков”, идти и рассказывать другим о славном факте, что мы имеем живого Спасителя, Чья любовь и заинтересованность распространяются на все интересы и дела нашей жизни и Который не только полон благосклонности и сочувствия, но способен помочь тем, кто подвержен искушению, кто находится на испытании или в какой-либо беде. Он способен сделать нас победителями, дать нам силу переносить тяжкие испытания и вскоре примет к Себе всех верных.

R2796 (1901 г.)