[R4609]
ВЛАСТЬ ЖЕНЩИНЫ
МАТФЕЯ 14: 1-12

Заглавный текст: “Кто укрощает гнев, тот лучше храброго, и владеющий духом своим лучше завоевателя городов” (Притчи Соломоновы 16: 32, Мак.).

Иоанн Креститель, как служитель и глашатай Бога благодаря своей смелости и мужеству, был занозой в боку царя Ирода и его придворных, а также знатных людей того времени. Ирод, первосвященники и более видные люди считали Иоанна Крестителя и Иисуса фанатиками. Несомненно, они быстро разделались бы с ними, если бы не страх перед людьми. Простые люди с радостью слушали Учителя, признавая, что “никогда человек не говорил так, как этот человек”; и те же простые люди считали Иоанна пророком.

Мы не беремся судить, превысил ли Иоанн свои полномочия, когда обличал царя и царицу. Однако мы, как правило, считаем, что христианским служителям следует говорить Божье Слово бесстрашно и понятно, не стремясь при этом применять его к кому-либо лично, а предоставляя каждому слушателю самому применить послание к своему сердцу. Иродиада, к счастью, представляет редкий класс женщин. Ею управляли безграничные амбиции. Она вышла замуж за человека, который какое-то время казался ей претендентом на царскую должность. Но когда римский император передал этот титул его брату, Ироду Антипе, она соблазнила последнего своими чарами и, бросив мужа, стала Иродиадой “царицей”. Иоанн Креститель, бесстрашно обличая грех, чувствовал, что свое учение следует применить непосредственно к царю Ироду.

Некоторые полагают, что Ирод пригласил Иоанна Крестителя посетить дворец и рассказать о реформах, которые он отстаивал, и что при этом пророк указал на ошибочное поведение царя, сказав, что он живет с женой своего брата Филиппа, что противоречит Божественному Закону. Иродиада, услышав об этом, поняла, что если царь примет подобный совет, то она и ее красивая дочь Саломея, очевидно, превратятся в изгоев во дворце и лишатся дома, так как для нее невозможно будет вернуться к своему мужу Филиппу. Власть Иродиады над царем привела к заключению Иоанна в темницу. Следующим ее шагом было добиться его смерти, так как она понимала, что, пока он жив, ее положение небезопасно. Бесстрашная речь Иоанна еще могла повлиять на царя.

Эта амбициозная, злая, коварная женщина замышляла убийство, и празднование дня рождения царя стало для нее такой возможностью. Она распорядилась устроить большой пир, на котором присутствовали вельможи и князья страны. Вино было в изобилии. Она прекрасно понимала, что вино возбудит страсти и ослабит моральную атмосферу общества. Поэтому она специально подготовила и нарядила свою красивую дочь Саломею и велела ей исполнить один из непристойных танцев, которые обычно исполняют на Востоке в таких случаях, но которые обычно позволяют себе низшие классы и никогда – княжны. Это событие должно было стать исключением. Оно должно было подействовать на царя именно так, как предполагалось – вызвать в нем восхищение и хвастливое предложение девушке просить любой подарок. План удался в точности. Царь сказал: “Чего ни попросишь у меня, дам тебе, даже до половины моего царства”, – возможно, намекая на свою готовность сделать ее своей настоящей царицей.

Следуя уговору, Саломея тотчас сообщила об этом матери, спросив, какие подарки ей следует просить. Мы можем лучше себе представить, чем описать, удивление девушки, когда мать велела ей просить “на блюде голову Иоанна Крестителя”. Можем представить себе ее разочарование. Каким мечтам о прекрасных и дорогих вещах не суждено было сбыться! С каким удивлением Саломея, должно быть, спросила, почему должен быть преподнесен такой ужасный подарок. Можем себе представить, как мать шепчет ей на ухо, что смерть Иоанна Крестителя – самая важная вещь в мире для их обеих, что без этого они в любое время могут лишиться роскоши и быть брошены в бездну деградации и нищеты. Можем себе представить, как она говорит: “Это, Саломея, бесценный дар, который ты должна просить у царя”. Так власть этой женщины над царем и дочерью была замечательно продемонстрирована на примере. Саломея снова весело прошествовала среди общества вельмож, которых так очаровала, и громким голосом приняла предложение царя о том, что она может пожелать чего угодно, вплоть до половины его царства, заявив, что если это правда, то подарком должна быть голова пророка на блюде.

Совесть царя была не мертва. Он был огорчен; но его гордость, а также раболепие перед Иродиадой возобладали над ним. Он рассудил, что для царя дать честное слово перед вельможами и князьями, а затем отречься от него, станет неизгладимым позором. Ах, какая иллюстрация того, как “боязнь пред людьми ставит сеть”! Какой урок мы имеем из этого! Человек в первую очередь несет ответственность перед Богом и совестью, чего бы это ни стоило. По преданию, Ирода до конца его дней преследовал страх. Понятно, когда он услышал об Иисусе и Его могущественных делах, он выразил убеждение, что каким-то образом дух (сила) Иоанна перешел к Иисусу.

В нашем уроке перед нами предстают два сильных и два слабых характера. Иоанн и Иродиада были сильными характерами, один – за правое дело и Бога, другой – за эгоистические амбиции и греховное потакание им. Один побудил свой народ к добру и подготовил достойный остаток к принятию послания Мессии. Другой склонил царя и дочь к бесчестью, убийству и позору, и ужасно очернил себя. Награда Иоанна находится в будущем, когда он, как член класса Древних Достойных, выйдет к “лучшему воскресению”, чтобы быть вместе с Авраамом, Исааком, Иаковом и всеми пророками в земной фазе Тысячелетнего Царства.

Иродиада, всегда недовольная, в конце концов, убедила царя последовать пути, который привел его к изгнанию, которое она разделила. В будущем, согласно Библии, ее ждет воскресение на поругание и вечное посрамление (Дан. 12: 2). А так как она деградировала и упустила большие возможности, мы можем наверняка знать, что она выйдет в Тысячелетии обремененная своим неправильным поведением в нынешней жизни. Даже в благоприятных условиях Царства Христа могут потребоваться столетия, чтобы такой глубоко запятнанный характер очистился от позора и длительного презрения и постепенно поднялся к истинному благородству и человеческому совершенству или же, если этого не произойдет, умер Второй Смертью, “вечной погибелью”.

R4609 (1910 г.)